Цивилизаtion - Страница 22

Можно было начинать испытания новой печки. Я засыпал угли до середины, затем слоеным пирогом выложил дробленую руду, перемешанную с углем, и разжег костер на вершине конуса. Один из туземцев начал ритмично работать мехами, и поступающий снизу кислород стал опускать жар вниз. Потребовался примерно час, чтобы содержимое печи зажглось целиком (я понял это по горячим нижним кирпичам). Дальнейшее раздувание углей только увеличивало температуру. Учитывая динамику процесса, можно было отлучиться на несколько часов, но я стоял около качающего ручку мехов работника, ожидая чего-то нового. Печь дымила, словно маленькая ТЭЦ, и казалось, от жара светятся даже массивные глиняные стены. Чем больше проходило времени, тем силилось мое нетерпение. И вот примерно через восемь часов я увидел то, чего с таким вожделением ждал все это время. По желобку, проложенному в фундаменте конструкции, тонкой струйкой потек расплавленный металл.

Я специально сделал конусообразное дно и продолбил в нем тонкое отверстие по центру с выводом наружу в надежде, что разогретый желоб не даст сразу застыть жидкой меди. Подставив керамическую чашу с толстыми стенками, я смотрел, как она наполняется чистым металлом. Когда ручеек иссяк, у нас было около трех килограммов бронзы. Двухнедельная норма!

Но не объем меня обрадовал больше всего. Меха давали такую температуру, что появилась возможность в течение нескольких секунд получать жидкий металл, а это открывало двери литью. Значит наконечники копей, кирки, кинжалы и множество других вещей могли быть просто отлиты в заготовленные глиняные формы!

Том работы не лишался. Такой прорыв не отменял классической ковки. Литые изделия, как правило, требовали молотка для доведения их до ума. А такие вещи, как серп или тонкий бронзовый лист и вовсе создавались кузнецом с самого начала.

Тем временем на моем небольшом поле вовсю колосились злаки. Приближался сбор урожая, и вскоре из-под кувалды Тома вышло три вполне сносных серпа. Мы приступили к уборке. Зерно, как я и предполагал ранее, получилось двух культур. Поэтому детям была поставлена задача, требующая кропотливого труда, — сразу после срезания сортировать колоски. В следующую посевную я уже не хотел подобной мешанины.

Начался процесс обработки злаков, состоящий из множества проб и ошибок. Мы расчистили площадку на открытой местности и подмели ее вениками из прутьев. Затем двадцать человек из племени прыгали по ней несколько часов как зайцы, утаптывая землю, — я не хотел, чтобы зерно вминалось в почву после обмолота.

Срезанные снопы сносились на эту площадку и разбрасывались на солнце. Мое первое поле было небольшим, поэтому убрали его быстро: меньше чем за пару дней. Получились два приличных стога, которые равномерно раскидали для хорошей просушки. Через три дня я решил начать обмолот. Палками мы стучали по колосьям, с которых на землю падало выколоченное зерно. После продолжительного избиения растений я осмотрел стебли. Зерно было выбито примерно на 90 %, что я счел вполне приемлемым для перехода к следующему этапу. Солому отнесли под крытый навес (с появлением топоров такие хозяйственные постройки стали делом одного дня). Зимой пригодится для коз, — решил я.

Оставшийся на земле результат вместе с шелухой смели в кучу. Зерно мы получили, но встал простой, казалось бы, вопрос: как отделить мусор? Почему-то вспомнилась поговорка «отделять зерна от плевел». Может, это как раз мой случай, усмехнулся я. Первое, что пришло в голову — это флотация. То есть, я просто бросил горсть в воду. Но зерно, как и шелуха, в основном плавало. Утонула лишь малая часть. Я был очень близок к разгадке, но все равно ее не находил. Зерно лежало передо мной золотистой россыпью, но использовать его было нельзя.

Решение пришло неожиданно, и, как многие изобретения, случайно. Маленький ребенок, играя, бросил в другого пригоршню земли со всяким мусором. Ветер дул довольно сильный, поэтому в цель попала только тяжелая земля, а древесный мусор и листья отлетели в сторону. Это была идея! Я взял большой кусок коры в качестве лопаты и, дождавшись хорошего ветра, который в этих местах не был редкостью, стал подбрасывать зерно вверх. Легкая шелуха отлетала далеко в сторону, тогда как зерно падало почти вертикально. Через день весь урожай был провеян.

Глава 14

После того как зерно было разложено по горшочкам, получилось, что мы собрали примерно пятьдесят килограммов. Выходит, что урожайность составила меньше одного центнера с гектара. На Кубани получают по пятьдесят, вспомнилось мне. Есть куда расти.

Два килограмма зерна из каждой партии решено было истолочь. В конце концов, я уже больше полугода не пробовал хлеба. Так что можно побаловать себя и потратить немного семенного фонда.

Для толчения пригодилась моя старая чаша в камне, в которой я когда-то варил мидии. Зерно растиралось другим камнем, в результате чего получалась хоть грубая, но мука. Чтобы ее просеять, пришлось выдумать еще одно изобретение. У нескольких женщин были отрезаны длинные волосы и закреплены между деревяшками. Волосы служили отличным ситом, и мука получилась почти без шелухи.

Трем короткостриженным расстроенным женщинам пришлось подарить шнурки с кружочком из блестящей меди в знак благодарности за принесенную ими жертву. И уже через несколько минут почти все племя принесло мне отрезанные космы. Я не учел женскую психологию и посеял в их рядах еще большее расстройство.

Муку я настоял на воде и испек полученное тесто, используя глиняную сковороду. Получилось непонятно что, но племя съело этот странный блин с интересом. Для хлебопекарных экспериментов требовался объем, поэтому муку из второго типа зерна я, не фантазируя, употребил тем же способом, решив отложить кулинарные пробы до следующего урожая.